Предисловие
Конечно, очень хочется написать, что мысль создать все показанное ниже, появилась здесь, именно на этой горе и тогда – когда я попал сюда впервые. Но это будет неправдой. Все началось задолго до моего посещения горы Джан-Куторан.
Я был обычным советским школьником старших классов, а учительница, преподававшая историю, была последовательным и убежденным членом КПСС, заучем школы и, сильно подозреваю, парторгом педагогического коллектива. Это были времена, когда Перестройка уже начинала приближаться к уровню «Перепалки», но еще не достигла уровня «Перестрелки». Действия учителя, помимо преподавания, заключались в последоватльно-постоянной политинформации о текущем моменте, обоснованными сообщениями и доказательствами верности курса КПСС и обязательной критике строя и политики капиталистических стран.
Надо сказать, что мы – школьники относились к этому …положительно, так как, умело задавая вопросы и выдавая суждения с места, можно было так затянуть время, что опрос по домашнему заданию, сопровождавшийся порой скромными, а порой и неутешительными оценками, провести не удавалось.
Все началось именно тогда, с очередной критики Японии…Учительница сообщила, что прочитала о том, как один японский фотограф открыл свою, авторскую выставку работ, состоящих по сути из одного и того же пейзажа снятого с одной точки – вида на Фудзияму, но выполнявшихся в разное время суток в течении одного года. Что особенно поразило учительницу, так это восторг японского да и мирового фотографического бомонда. По мнению «нормального советского человека», это было «по сути творческая деградация, созданная нездоровой средой капиталистической морали, этики и воспитания на сильно ограниченной территории» - ну как-то так.
К тому времени я уже был увлечен фотографией, и имел хоть и весьма скромный, но все-таки опыт походов по Крымским горам. О фотографическом стиле японцев я имел очень смутное представление, граничащее с полным незнанием, а дубизм системы Кайзен-Тойота и опасные странности менеджмента АЭС Японии еще никому известны не были, соответственно, и мою жизнь не отравляли.
С учителем я не спорил, но и не соглашался – я уже ясно осознавал, что одна и та же гора в разное время и при разном освещении выглядит по разному, хоть какие будь при этом мораль, этика или воспитание.
Мысль засела в голову именно тогда. Осталось дождаться доступности цветной фотографии, подучить правила построения пейзажа и отступления от них, заработать немного денег на фототехнику, определить место и экспериментировать. Оказавшись через весьма и весьма продолжительное время на горе Джан-Куторан, я понял – это место здесь…
Что в имени … Немного истории с географией.
По большому счету Джан Кутаран нельзя назвать горой, это скорее холм или вершина, которая является восточной оконечностью и высшей точкой хребта Биюк-Янышар.
Для тех, кто не знает - это Юго-восточный Крым, Феодосийский район, у западной окраины поселка Орджоникидзе.
Высота горы 238 м.н.у.м. Джан-Кутаран – хребет вытянутый в направлении восток-запад и имеющий пять мысов – они номерные с 1-го по 5-й, спускающихся в бухту Провато. По самой горе (хребту) проходит грунтовая накатная дорога.
Другое произношение названия горы - Джан Гутаран, Джан-Хуторан или Джан-Кутара.
Со стороны моря он выглядит весьма скромно в утренние часы. Во второй половине дня при лучшей освещенности более презентабельно, но все равно не впечатляюще:
С горы Тепе-Оба, то есть с северо-востока, Джан-Кутаран выглядит лучше (это крайняя справа гора с сосновыми терассами), но только в «шеренге» других гор:
Название горы Джан-Кутаран имеет два перевода:
В каталоге топонимов, созданным И.Л.Белянским, приведена интересная версия перевода названия этой горы: с тюркского «джан куртаран йок му» или “спасите, на помощь!”.
Этот перевод звучит довольно правдиво, так как гора Джан-Кутаран имеет крутые обрывистые склоны. Они изрезаны труднопроходимыми, для человека, козьими тропками. Есть у меня и другое, грустное подтверждение этому названию.
Другое название горы – «Спасение души». Считается, что произошло оно из-за появления и продолжительного существования армянского монастыря на северном склоне горы в конце 14 в.
В 11 веке в предместье горы Джан-Кутаран образовалось армянское поселение.
Община возвела в окрестностях горы крепость под названием Кайгадор. Крепость Кайгадор существовала и в период правления генуэзцев в средневековой Кафе (Феодосии).
В 1475 году во время войны с турками крепость Кайгадор, и монастырь на склоне горы Джан-Кутаран были разрушены. Турки дали своё название этой мести и близлежащей бухте – Текие.
Карты 19-го века, составленные и ученым-энциклопедистом П. Кеппеном 1835г., военными топографами Бетевым и Обергом 1842г. или Игнатьевым 1889г. также ясности не вносят. Судите сами. На карте 1835г. к сборнику Кеппена:
Текие обозначено на склонах г. Тепе-Оба (названия горы нет), хр-та Биюк-Янышар нет, за то есть гора Топрахкая (сейчас тюркское название мыса Хамелеон). Джан-Кутаран назван горой Провата (сейчас это название бухты). Кордон Двуякорный я выделил, чтобы показать как он «мигрирует» на разных картах.
На карте военных топографов полковника Бетева и подполковника Оберга 1842г: по сравнению с картой Кеппена – пропадает Батарея на месте нынешнего поселка, появляется Рыбзавод (рыбацкий стан на мысе Киик-Атлама). Названия окружающих гор нет, но появились обозначение развалин монастыря и нынешнего мыса Хамелеон (Топрах-Кая).
На карте военного топографа поручика Игнатьева 1889г: развалины монастыря указаны достаточно точно, достоверно прорисован Джан-Кутаран и его мысы, но названия горы нет. Появился хребет Биюк-Янышар, а вот кордон Двуякорный переместился в одноименную бухту. Отсутствует название Топрах-Кая при достаточно точной прорисовке.
Весь 19 век, на картах, не смотря на повышающеюся их топографическую точность, нынешнее название горы отсутствует, что косвенно говорит о пустынности этой местности и неустойчивости топонимов.
Вот и сейчас, у сведущих людей нет единства во мнении не только по поводу грамотного написания названия горы, но и по поводу значения этого названия. В любой из версий имеющихся переводов основу составляет слово «спасение», но далее мнения расходятся.
Лично у меня возникает сомнение, что крымские татары в тюркском названии горы использовали память об армянской общине и тем более о монастыре, а вот более поэтичное название-калька от первого варианта перевода нравится больше. Ведь как можно спасать душу? – наверное, только очищая ее. И когда смотришь без спешки, спокойно, а порой и достаточно долго на окружающие холмы и горы, мысы и бухты, ближние скалы и далекий морской горизонт – разве не возникает ощущения радости и одновременного с этим чувства спокойствия и умиротворения от увиденного? Кто-то назовет это любованием, кто-то релаксом, а кто-то и медитацией. Это и есть слияние с окружающей природой, а когда происходит такое слияние, разве душа не очищается? Все эти рассуждения - лично моя трактовка, весьма далекая от топонимических исследований и анализа, но попытаться доказать свое мнение или хотя бы показать о чем я говорил – постараюсь.
Видами с горы Джан-Кутаран можно любоваться в любое время и, почти, при любой погоде.
Путь к горе
Далее я покажу свой путь на гору. Кто ходил и знает местность, может смело пропустить эту часть. Для тех, кто не знает – прошу… Гора открыта всем ветрам и не имеет растительности, кроме сосновых посадок на западном и северном склонах. Ориентироваться просто, заблудится невозможно. С собой нужно иметь скромный запас воды - на горе ее нет и иметь спортивную, удобную обувь на ногах – шлепанцы и тому подобную «обувку» прошу не надевать.
Я добираюсь до пгт. Орджоникидзе (местные предпочитают сокращать это название до Орджо) на маршрутке из Феодосии. Дабы не нервировать других пассажиров остановками по требованию – выхожу на официальной остановке у церкви Св. Стефана Сурожского, возвращаюсь по ул. Ленина и поднимаюсь к Обелиску Славы. Далее мимо апартаментов пересекаю гаражи и выхожу к склону горы. Мой путь показан красными точками.
Подъем начинаю по тропинке – указал желтыми точками. Вернее и здесь тропки начинают ветвиться, их много натоптано, но направление следования одно - к вышкам - их видно отовсюду.
Подъем достаточно крутой, но короткий. На пути есть одно, условно неприятное место – выход скального «гребешка» на тропу – обведен желтым эллипсом. В сухую погоду и с умеренным ветром проходится - «на раз». А вот при начинающемся дожде или при сильных порывах ветра нужно проявлять осмотрительность и осторожность, а лучше «гребешок» обойти по верху – там есть обходная тропинка.
Почему так подробно рассказываю о таком простом подъеме? Я выяснил из сводки КСС (так сокращенно именовались спасатели до 2014 года), что в каком-то, мне неизвестном путеводителе, требование о спортивной обуви при посещении Джан-Кутаран было обязательным. А выяснил это по весьма грустному поводу - хотел узнать подробности несчастного случая, происшедшего на Джан-Кутаран. Когда натолкнулся на памятный крест, не мог поверить, что на этой простой, невысокой горе могло произойти несчастье. Но, тем не менее: 2011 год, последние дни августа. Женщина 59 лет, приезжая из Москвы, оступилась при спуске в сторону Орджо - травмы не совместимые с жизнью.
Памятный крест (небольшой 25…30 см), фотографию и искусственный венок установили выше, на пологой части маршрута, видимо родственники. Его периодически обновляют, когда они приезжают в эти места. Надеюсь, что это было последнее трагическое событие на этой горе.
Немного не доходя вышек, тропа подходит к террасированному склону с сосновыми посадками. Можно немножко отвлечься от подъема, пройти по одной из террас (лучше те, что повыше) и рассмотреть панораму Двуякорной бухты из сосновых посадок.
Все-таки я не японец и четко, строго с одной точки не стремлюсь фотографировать.
Поднявшись к вышкам, тропа выходит на грунтовую накатную дорогу. Сама дорога поднимается из облесенной сосной балки справа. По ней возят отдыхающих, оплативших тур по объезду этих киммерийских холмов (видел группы на одной-двух машинах достаточно часто, но, применительно к этому месту - не понимаю я такой отдых). Тем не менее, спуск в балку рекомендую запомнить, в случае ухудшения погоды или самочувствия, спуск по дороге более простой и надежный. Он ведет в сторону дачного поселка, а не в сам Орджо. Спустившись, выбирая тропки, отходящие от дороги можно подойти к руинам армянского храма – того самого. До автобусной остановки возле дачного поселка – рукой подать.
Далее мой путь идет по дороге, полого по холмам поднимающейся к вершине. Место соединения тропы и дороги обвел, путь по дороге – желтые точки.
То, зачем сюда приходят
Уже на подъеме по дороге к вершине, со всех сторон открываются панорамные виды. Торопится быстрее, бегом вперед – не советую – нужно смотреть по сторонам. Отойдя не небольшое расстояние, до подъема на первый же холм рекомендую оглянуться – будет панорама поселка Орджоникидзе.
Здесь позволю себе немного погрузить читателя в историю поселений в этой местности. Про крепость Кайгадор уже говорил, но она похоже была не в бухте, а рядом. Добавлю, что популяризаторы истории – фольклористы, в 90-х выводили название «Кудыкины горы» - как искаженное название местности в которой находилась крепость Кайгадор.
В бухте в средние века генуэзцы обустроили небольшой порт, предназначенный в основном для небогатых купцов и для длительной стоянки кораблей. Сейчас бухта называется Провато, но так было не всегда.
Как и с горой существует несколько версий названия бухты: с греческого – «Овечье место», то есть овечий выпас, с итальянского – «Испытанный» или «Проверенный», с латыни (итальянцы в письме использовали достаточно часто) – Частные или Скрытые купальни. Версий много, можно принять сторону итальянцев-генуэзсцев, но … на их картах-портоланах бухта обозначена под названием Поссидима или Поффидима (означает «селение» или «поселение у седловины»).
До революции 1917 года эта земля относилась к Феодосийскому уезду Таврической губернии и была в частном владении. Здесь был поселок рыбаков, носивший название «Провальное» (калька от названия бухты Провато), затем «Двуякорное» (думаю все-таки это рыбацкий стан в Двуякорной бухте). Лов рыбы был основным доходом малоимущего населения и обычно продолжался с сентября по апрель месяц. Затем, с 1911 года поселок стали называть «Бубновка» в связи с тем, что участок земли на территории теперешнего поселкового парка принадлежал вице-адмиралу М.В.Бубнову и там находилась его дача, разрушенная в 1920 году (фундамент дачи долго сохранялся в виде танцплощадки в парке). Под руководством М.В.Бубнова началось строительство военно-морской минной пристрелочной станции и рабочего поселка в 1912 году.
Поселок Орджоникидзе стал так именоваться с 1937 года – «по просьбам трудящихся местных жителей». В тяжелые годы 90-х и 2000-х годов единственная работа в поселке была только в курортный сезон. В 2007 году, власти посёлка, с целью привлечения туристов хотели переименовать посёлок в «Зурбаган» - название фантастического города из многих произведений А.С. Грина. Вопрос поднимался на высокий уровень и освещался местной прессой. Остановили процесс краеведы и литературоведы. Последние заявили, что А.С. Грин под Зурбаганом представлял…Севастополь. Местные краеведы доказывали, что писатель-романтик мог представлять и Феодосию, тогда Лисс – Коктебель, а на Орджо похожа только маленькая деревушка Каперна (где родилась Ассоль). Контраргументы, что Коктебель во времена Грина был не лучше Орджо и тоже выглядел как Каперна – были только затухающей полемикой. На мой взгляд, верным является подслушанное мнение одного местного жителя: «Пусть будет так. У каждого из нас свой Зурбаган». Таким образом, с историей и топонимами тут еще разбираться и разбираться.
Все. Более краеведением постараюсь не утомлять.
Все кто бывал или отдыхал в самом поселке, или как я, ходили по окрестностям – все, не сговариваясь, отмечают его уютность. С горы видно, что и сам поселок уютно и живописно расположился среди окрестных гор. И пусть это жаркое, летнее, безоблачное утро и солнце еще несколько слепит взор – все равно взгляд останавливается на этой картине:
С востока и юга же посёлок окружён чередой четырёх гор-холмов: Чифт-Оба (совсем слева видна одна из ее конусообразных вершин), Узун-Оба (она самая вытянутая, видна сразу за посёлком), Дженюбий-Оба (на фото - правее от Узун-Оба, но тут она сливается с находящимся за ним мысом Киик-Атлама) и Кенардаки-Оба (которая красиво выступает в море справа). Бухта Провато «замыкает окружение» поселка.
Сразу же хочу привести еще оду утреннюю картину, но только зимнюю и весьма ветреную:
Хорошо, что есть фотография, в реальных условиях на открытой горе долго любоваться не пришлось. Другое дело, когда в январе плюс 15 оС и практически штиль:
И опять возвращаемся в лето:
С учетом расположения поселка лучшие фотографии получаются после полудня, летом:
Или малоснежной зимой при разной облачности:
Летом можно спокойно наблюдать закат, когда тень от Джан-Кутаран медленно наползает на Зурбаган, а солнце изменяет цвет окружающих гор:
Хоть и не являюсь поклонником вокала(!) В. Преснякого-младшего, но … «Засыпает синий Зурбаган»:
Полюбовавшись поселком, продолжим путь. Если посмотреть налево по ходу движения, то обнаружится терраса, видны тропки. Местом их сосредоточения является каменный выступ. Он как маленький балкон, открывает вид на юго-запад и на четвертый и пятый мысы Джан-Кутаран. Как называют местные этот выступ, я не знаю. Помню времена во второй половине 90-х, когда все бухточки между мысами летом занимали йоги и эзотерики. Уж они то, наверняка заприметили выступ-постамент и как-то окрестили. Я же, достаточно долго наблюдая за этим местом, заметил, что на выступе очень любят сидеть черные вороны, поэтому для меня это «Вороний камень». Поскольку это тоже обзорная точка (вороны абы-где не рассиживаются), пусть и ограниченная, направляюсь к нему.
На сам камень залезть конечно можно, но не нужно. Площадка перед ним достаточно удобна для осмотра окрестностей. Основными участниками очередной панорамы являются мысы Джан-Кутаран и массив Кара-Даг. В одном описании вычитал, что 4-й мыс, похожий на носорога исторически называется Чокюрли-Бурун, переводится просто – Разрушающийся мыс. У 5-го мыса название еще более простое, видимо с советских времен – Лагерный мыс.
Как правило, здесь затишье от ветра и на мысы можно смотреть достаточно долго. Пусть облачным, но все равно жарким июлем:
Или дождливым июнем (трава еще не выгорела):
Летом закат при устоявшейся погоде дает разнотонную, но ровную раскраску неба:
Теплый безветренный январь подарит четкую рельефную картину:
А холодный и ветреный - контраст предыдущему снимку:
Бывает январь и солнечным, но тоже ветреным:
Бывает все в снеговой дымке:
Особняком стоят закаты зимой - здесь мысы только «статисты снимка» все основное действо – красочный фестиваль в небе:
В переменчивую погоду, стоит на мысы обратить и более пристальное внимание:
Как говорилось в одном фильме: «Об этой картине можно говорить еще долго». Но все-таки, это не главный вид с горы Джан-Кутаран. По наиболее подходящей тропке, а их несколько, возвращаемся на дорогу.
Продолжение следует…